Почему люди после инсульта утрачивают способность читать, как участвуют в этом недосыпание, курение и энергетики, а также почему медики не делают прогнозов, рассказала учитель-дефектолог (логопед) Минского областного центра медицинской реабилитации «Загорье» Алеся Деревянко.
Почему инсультнику не нужны буквари
В реабилитационном центре людям, перенесшим инсульт, помогают растормозить речь, начать восстанавливать коммуникативные навыки. При выписке члены семьи пациента получают подробные инструкции к дальнейшей работе и задания для домашних занятий.
Часто родственники не полностью понимают, что произошло с их близким. Доходит до того, что начинают относиться пренебрежительно и даже срываются на нем, раздражаясь от беспомощности некогда активного, эрудированного человека.
Так как речь нарушена, пытаются ему писать, а он смотрит и не может ничего понять из написанного. Они злятся: «Ты что, глупый, почему не понимаешь? Буквы забыл?» – а он реально не понимает. Раньше понимал, а сейчас нет.
Перенесшему инсульт не нужны буквари, не нужны прописи, детские фильмы или детские книжки – поступая так, родные рискуют вызвать в ответ агрессию, ведь взрослым человеком это может быть воспринято как унижение.
Потому что у него есть определенный уровень развития, достигнутый до болезни. Например, педагог в прошлом много читал, прекрасно владел грамматикой. Афазиолог подбирает занятия, пособия в соответствии с этим ориентиром. Если пациент раньше много писал, то, скорее всего, логопедическая реабилитация будет содержать много письменных упражнений. Логореабилитация всегда содержит большое количество письменных заданий, независимо от профессии, это залог будущей возвращенной речи.
Была разъездная работа, постоянные командировки? Значит, при составлении задач будет учитываться тематика географии. С фотографом предпочтительно работать, используя фотографии.
– Правда, есть случаи, когда пациент про свою жизнь до инсульта и слышать не хочет. Так, музыкант, потеряв способность полноценно управлять рукой, понимает, что уже не сможет виртуозно играть и в профессию больше не вернется. Теперь это очень больная тема для него. Если человек закрывается, не хочет больше об этом говорить, мы эту тему не трогаем, — объясняет эксперт.
Школьные прописи предназначены для коррекции почерка, письма. А пациент помнит все буквы, но после инсульта не может соотнести их с определенным словом.
Пытаются учить с ним алфавит, но безуспешно, потому что нет смысловой связи, ассоциации. Чтобы человек после инсульта смог, к примеру, сказать слово «чашка», он должен представлять образ этой чашки. Кто-то представляет белую фарфоровую чашку, а кто-то глиняную с рисунком.
Мы также знаем, что это слово состоит из 5 букв в определенной последовательности. То есть должен быть образ предмета и понимание, как слово пишется и как произносится.
В этой связке важно каждое звено. Отдельно буквы ни о чем не говорят, в его голове за ними ничего не стоит. Когда же человек видит предмет, пробует его нарисовать, слышит название, повторяет вслух и при помощи родственников напишет – вот тогда будет результат. Это называется восстановление глобального чтения.
Также нужно быть готовыми к тому, что даже у самого старательного реабилитанта рано или поздно иссякнет первый запал, и семья столкнется с депрессией (у мужчин это случается чаще).
В этом случае обязательно нужно обратиться к психотерапевту (возможно, за медикаментозной помощью) и посещать консультации психолога, который поможет вернуть мотивацию.
Почему медики не делают прогнозов
– Недавно я долго беседовала с матерью молодого парня. Она плакала, не желая признавать, что сын в 23 года стал инвалидом: поражена большая часть левого полушария. Задавала очень много вопросов и все ждала, что я ее обнадежу, пообещаю, что он восстановится, – рассказала Алеся Деревянко. – Но я говорила о реальности. О ближайших перспективах: чем мы можем помочь в такой ситуации, а что пока недостижимо и почему. Я тоже мама и понимаю ее чувства, но никогда не дам ложную надежду.
Потом она беседовала с другими специалистами, и оказалось, что женщина осталась недовольна, потому что не услышала то, что хотела.
– И все же мы не загадываем наперед. Это, на мой взгляд, непрофессионально, – считает эксперт. – Можно пообещать, что пациент будет говорить… А вдруг случится второй инсульт? Или проявится другое заболевание? Тогда пациент, слышавший благоприятный прогноз, может впасть в такое депрессивное состояние, из которого потом тяжело выбраться. Родственники тоже будут страдать от того, что он больше не захочет прилагать усилий к реабилитации.
Одному пациенту восстановить неработающую руку помогла спортивная злость. Врач сказал, что эта рука навсегда останется безжизненной, и посоветовал смириться. А мужчина разозлился и записался в спортзал. Ходил туда трижды в неделю, упорно пытался выполнять упражнения, и постепенно висящая плетью рука стала оживать, многие функции восстановились.
С одной стороны, это пример правильной мотивации, а с другой, еще одно доказательство того, что медицинские работники должны быть очень аккуратными в словах.
Почему курение приближает инсульт
Курящих логопед сразу предупреждает: пока вы курите, на восстановление надежды весьма призрачны. Не бросили курить после первого инсульта? Высок риск второго.
Спрашиваете, когда восстановится функция глотания? Когда бросите курить. Потому что все усилия по реабилитации нивелируются гипоксией от табачного дыма. Хотите ли вы, чтобы ваши близкие меняли вам подгузники? Или жить с трахеостомой? Передвигаться на инвалидной коляске?
Иногда с пациентами приходится говорить прямо, не церемонясь. И многие начинают понимать, что дело серьезнее, чем казалось.
– Я с ними заключаю пари, – делится эксперт. – Сама потом нахожу их в течение дня и спрашиваю, как идут успехи, получается ли уменьшить количество сигарет или пациент даже не начал прощаться со старой привычкой...
Как бы ни старались медицинские работники и педагоги выполнять свою работу, но без вовлеченности самого подопечного и его сознательного стремления восстановить и сохранить здоровье результат будет неполным или недолговечным.
Почему инсульт поражает молодых
Алеся говорит, что афазиолог – это образ жизни. Разъяснительная работа ведется не только в реабилитационном центре, но и дома, среди ближайшего окружения.
Муж, системный администратор, нередко просиживает за компьютером допоздна. За аргументами о вреде недосыпания и энергетиков далеко ходить не пришлось, привела пару примеров из своей практики. Рассказала, сколько молодых инсультников приходится видеть – 18, 20, 25-летних. Познакомившись на корпоративе с его коллегами, не скрывала:
– Большинство – мой будущий контингент. Если вы не поменяете свой образ жизни (не скорректируете давление, не начнете полноценно спать по ночам, то всех приму без очереди. Не можете спать – обратитесь к специалисту. Где в шутку, а где всерьез проводила разъяснительную работу… А однажды захожу в палату, а там у нового пациента на тумбочке лежит бумага для записей со знакомой эмблемой. Позвонила мужу, вздохнула: «Ну что, первый пошел…»
Сейчас некоторые его коллеги действительно пересмотрели свои привычки.
Интересно, что среди триггеров инсультов лидируют алкоголь, курение и стресс, причем между последними разница – всего пару процентов. То есть, если человек не имеет вредных привычек, но часто испытывает стресс, он рискует не меньше. Поэтому очень важна работа с эмоциональным фоном, с тревожностью.
Был случай, когда пациент с юношества стоял на учете как гипертоник. Окончил музыкальный колледж, и произошел инсульт. Когда в реабилитационном центре стали лечить от артериальной гипертензии, выяснилось, что у него большие проблемы с тревожностью: учеба давалась непросто, было много переживаний, что и привело к инсульту.
В итоге психотерапевт назначил лечение, и давление нормализовалось.
К счастью, сегодня люди стали больше заботиться о своем ментальном здоровье – когда-то обращаться к психологу, психотерапевту считалось постыдным. Медики надеются, что это отразится на их нагрузке, что количество молодых людей в инсультных отделениях уменьшится.
