Site icon Здоровые люди

Как развивать клеточную терапию и сделать ее доступной для пациентов?

  • Анна Крючкова
    • Клеточная терапия в Беларуси.

    Cегодня c клеточными технологиями многие связывают надежды на эффективное лечение тяжелых заболеваний — от артроза до рака. Как развивается это направление в нашей стране и когда клеточная терапия станет более доступной для белорусов, обсудили за круглым столом эксперты и пациенты. 

    Масштабировать за счет госзаказа

    В Беларуси исследования в этой области начались с 2006 года, в 2010-м стали формироваться основные направления применения новых методов лечения. В 2014-м лечение с использованием биомедицинских клеточных продуктов (БМКП) было закреплено законодательно.

    На данный момент клеточные технологии в нашей стране развиваются в двух направлениях — использование мезенхимальных стволовых клеток взрослого человека (МСК) и иммунотерапия онкологических заболеваний.

     
    Михаил Потапнев
    заведующий отделом клеточных биотехнологий РНПЦ трансфузиологии и медицинских биотехнологий, главный внештатный специалист Минздрава по клеточным биотехнологиям, доктор мед. наук, профессор
    В ходе исследований и клинического применения мы выяснили, что аутологичные (собственные) и аллогенные (донорские) МСК действительно безопасны, способны гасить воспалительные процессы и мобилизовывать потенциал собственных стволовых клеток пациента. Но пока мы не рассматриваем клеточные технологии как самостоятельный метод лечения, это дополнение к базовой терапии.

    Минздравом утверждены инструкции по применению около 45 методов, продемонстрировавших эффективность и безопасность. По ориентировочным подсчетам, около 750 пациентов получили клеточную терапию, около 50 % из них имели долгосрочный (более 1 года) положительный клинический эффект.

     
    Михаил Потапнев
    заведующий отделом клеточных биотехнологий РНПЦ трансфузиологии и медицинских биотехнологий, главный внештатный специалист Минздрава по клеточным биотехнологиям, доктор мед. наук, профессор
    Пока мы в начале пути развития клеточной терапии — на 1–2-й стадии клинических испытаний. В широкую практику, как правило, наработки идут после 10 лет исследований. Мы только подходим к этому рубежу. Тем не менее уже необходимо ставить вопросы масштабирования и расширения применения новых методов, поскольку оценочная потребность в них велика. РНПЦ трансфузиологии и медицинских биотехнологий как производитель БМКП согласовывает с Минздравом на 2020 год заготовку клеточных продуктов для некоторых категорий пациентов в рамках госзаказа. Широкое применение клеточных технологий сдерживает их стоимость (производство БМКП обходится в 1–4 тысячи рублей) и ограниченные мощности клеточных лабораторий. Поэтому на данном этапе мы очень тщательно отбираем пациентов, которым эта технология точно поможет.

    По классификации FDA (Управление по надзору за пищевыми продуктами и медикаментами США) определены показания для применения МСК: после трансплантации костного мозга для профилактики реакции «трансплантат против хозяина»; боковой амиотрофический склероз; рассеянный склероз; патологии недоношенных детей. В Беларуси во всех этих сферах лечение клетками осваивается.

    Открывать спецотделения в неврологии

    Также идут исследования в неврологии. Однако эксперты считают, что пока рано видеть в клеточных технологиях панацею в лечении тяжелых неврологических патологий.

     

     
    Юрий Шанько
    заместитель директора по научной работе РНПЦ неврологии и нейрохирургии, член-корреспондент НАН Беларуси, доктор мед. наук, профессор
    Наш РПНЦ работает в этой теме около 7 лет, мы серьезно изучили вопрос и обнаружили, что сегодня нет адекватных методов доставки МСК в головной мозг. При внутривенном введении в него попадает 0,2 % клеток. Такой же ничтожный эффект при внутриартериальной инъекции, а эндолюмбальное введение вообще фикция. А непосредственное введение клеток в головной мозг вызовет его незначительную травму — и весь потенциал МСК уйдет на устранение повреждения.

    На данный момент в Институте физиологии НАН разработан перспективный периневральный способ доставки МСК в головной мозг. Однако неверно думать, что стволовая клетка встанет на место нейрона, вырастит полутораметровый аксон, который присоединится к мышечным волокнам или чему-то другому, и начнет работать, говорит эксперт.

     
    Юрий Шанько
    заместитель директора по научной работе РНПЦ неврологии и нейрохирургии, член-корреспондент НАН Беларуси, доктор мед. наук, профессор
    Пока МСК показывают эффект только при остром очаговом поражении головного мозга (инфаркте, черепно-мозговой травме и пр.), которое приводит к повреждению клетки, накоплению токсичных продуктов в прилежащих отделах и их вторичному поражению. Для восстановления функций этих отделов мозга мы можем использовать определенные свойства МСК. Но здесь принципиальное значение имеет фактор времени. Наши исследования показали: если у пациента в состоянии комы взять биоматериал на третьи-пятые сутки и ввести культивированные стволовые клетки через 2 недели, то после 1–2 введений он приходит в сознание. Без этого человек мог длительно оставаться в коме и выйти в вегетативное состояние. Также при инъекции МСК у пациентов отмечается улучшение показателей восстановления и выживаемости. Как правило, после перенесенного инфаркта головного мозга примерно 20–25 % пациентов в первые 6 месяцев умирают от повторного инфаркта. В группе больных, у которых мы применяли клеточную терапию, за полтора года умер только 1 человек старше 70 лет

    Поскольку клеточный материал недолговечен, а время его введения принципиально важно, неврологическая служба уже подошла к идее создания специализированного отделения на 20–30 коек. Организаторы здравоохранения должны подумать, где и как это сделать, считает Юрий Шанько.

     
    Юрий Шанько
    заместитель директора по научной работе РНПЦ неврологии и нейрохирургии, член-корреспондент НАН Беларуси, доктор мед. наук, профессор
    Главная задача сегодня, на мой взгляд, более жесткий отбор пациентов с заболеваниями, при которых клеточные технологии точно помогут, чтобы это не стало профанацией и выкачиванием денег из населения. В Южной Корее, к примеру, людям с острой спинальной травмой тут же пробовали вводить МСК, мол, именно они помогают через пару месяцев встать на ноги. Хотя на самом деле это спинальный шок, который через два месяца проходит самопроизвольно.

    Внести клеточную терапию в перечень платных услуг

    Стволовые клетки используются уже и для лечения артритов и других повреждений суставов. Они пока еще не заменят эндопротезирование, но смогут снять воспалительные процессы и боль.

     

     
    Олег Эйсмонт
    заместитель директора по научной работе РНПЦ травматологии и ортопедии, доктор мед. наук, доцент
    Наш РНПЦ использует клеточные технологии при патологиях опорно-двигательного аппарата более 10 лет. Мы провели исследования по применению аутологичных стволовых клеток для лечения молодых пациентов с небольшими дефектами суставного хряща, а также аллогенных клеток для лечения более возрастных пациентов с артрозами суставов. В Минздраве уже утверждены инструкции по применению этих методов. Завершается проект по разработке метода лечения асептического некроза головки бедренной кости, который может дать хороший эффект в комбинации клеточной и традиционной терапии. Продолжается выполнение проектов по применению МСК при замедленном срастании тел позвонков при повреждениях и заболеваниях позвоночника после хирургического лечения.

    Ортопеды видят перспективу за клеточными технологиями в лечении различной патологии суставов и активно использовали бы их в клинической практике. Но пока это сложно.

     
    Олег Эйсмонт
    заместитель директора по научной работе РНПЦ травматологии и ортопедии, доктор мед. наук, доцент
    У нашего РНПЦ нет собственной лаборатории для производства БМКП, мы вынуждены заказывать клетки у других учреждений. В рамках научных проектов лечение пациентов с применением БМКП финансируется за счет бюджета. Но кто оплатит его производство в клинической практике? У РНПЦ этих средств нет, пациенты сделать это также не могут, так как им положена бесплатная медицинская помощь. С иностранцами проще: в стоимость их лечения можно включить в том числе затраты на производство БМКП. А наши граждане пока не могут получить клеточную терапию за деньги, поскольку эта услуга не входит в Перечень платных медицинских услуг, оказываемых госучреждениями здравоохранения. Возможно, стоит пересмотреть законодательство и включить определенные виды клеточной терапии в этот перечень.

    Развивать инфраструктуру и готовить кадры

    Клеточные технологии развиваются не только в системе Минздрава, но в Национальной академии наук.

     
    Андрей Гончаров
    директор Института биофизики и клеточной инженерии НАН Беларуси, кандидат мед.наук, доцент
    В институте мы не только проводим научные исследования по использованию МСК и дендритных клеток, но и оказываем с их помощью помощь пациентам. У нас разработаны и зарегистрированы 2 БМКП: мезенхимальные стволовые клетки жировой ткани и фибробласты дермы. Сейчас заканчивается регистрация лимбальных стволовых клеток для лечения офтальмологических заболеваний и тканевого эквивалента кожи. Приступаем к регистрации дендритных клеток. В настоящее время в институте начались клинические испытания по лечению системной красной волчанки при помощи аллогенных стволовых клеток. Дендритные клетки применялись для лечения пациентов с туберкулезом, раком молочной железы, раком поджелудочной железы. Результаты очень обнадеживающие: к примеру, однолетняя выживаемость пациентов с раком поджелудочной железы, которым вводилась вакцина с дендритными клетками, составила 78 %, а без вакцины — только 33 %.

    В институте создано отделение регенеративной медицины и клеточной терапии, которое находится на полной самоокупаемости. Поскольку Институт не является организацией здравоохранения, он можем оказывать платные услуги белорусским пациентам. За 2019 год заключено 56 договоров с физлицами, в том числе 34 пациента с онкозаболеваниями получают лечение дендритными клетками, 15 проходят лечение артрита крупных и средних суставов с использованием аутологичных стволовых клеток.

    В отделении с помощью клеточных продуктов также лечим трофические язвы и рецессию десны. Один курс лечения дендритными клетками стоит около 6 тысяч рублей, МСК — 2–4 тысяч рублей. Это на порядок меньше, чем за рубежом.

     
    Андрей Гончаров
    директор Института биофизики и клеточной инженерии НАН Беларуси, кандидат мед.наук, доцент
    Я считаю, что раз пока нет возможности обеспечить лечение клеточными технологиями всем пациентам, нужно дать возможность хотя бы тем, кто может себе это позволить.

    Сегодня производством БМКП занимаются только 4 учреждения. Этого недостаточно, считает эксперт. Необходимо задуматься о расширении сети лабораторий клеточных технологий, готовить для них кадры и одновременно работать с врачами, которые пока мало знают про эти технологии.

     
    Андрей Гончаров
    директор Института биофизики и клеточной инженерии НАН Беларуси, кандидат мед.наук, доцент
    К примеру, если мы захотим сегодня внедрить в клиническую практику лечение только рака поджелудочной железы с помощью дендритных клеток, показавшее хорошие результаты, то мощностей имеющихся в стране лабораторий не хватит, чтобы обеспечить всех пациентов с этой патологией. На мой взгляд, такие лаборатории нужны как минимум в каждом областном центре, а в будущем в каждой крупной клинике.

    Чтобы производить больше БМКП, потребуется больше сотрудников, которые владеют этими методами. А подготовить их не так просто.

     
    Андрей Гончаров
    директор Института биофизики и клеточной инженерии НАН Беларуси, кандидат мед.наук, доцент
    Кроме того, мы столкнулись с тем, что в клиниках не знают, как применять клеточные продукты, и в принципе не умеют работать с этими технологиями. К примеру, неправильно забирали кожный лоскут у пациентов для получения фибробластов и пр. Это может дискредитировать эффективную клеточную терапию. Поэтому нужно решать вопрос с обучением кадров.

    Разрешить генномодифицированные клетки

    Сегодня уже очевидно, что возможности химиотерапии практически исчерпаны. Поэтому в мире активно развиваются таргетная терапия и клеточная иммунотерапия. Здесь мы примерно идем в ногу с другими странами. А вот в применении генно-модифицированных клеток существенно отстаем, поскольку в Беларуси эти технологии пока запрещены.

     
    Михаил Белевцев
    заместитель директора по научной работе РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии, кандидат биол. наук
    К примеру, лечение острого лимфобластного лейкоза с применением CAR Т-клеточной терапии в нашей стране невозможно, хотя уже давно используется во всех крупнейших центрах Германии, США, РФ и показывает высокую эффективность. В настоящий момент идет доработка Закона о здравоохранении, и мы выступаем с инициативой разрешить использование генно-модифицированных клеток в терапевтических целях.

    Генная терапия в Европе разрешена с 1990 года и дает гарантированный эффект в течение двух лет, сейчас ученые работают над увеличением этого срока до пяти лет, уточняет Михаил Потапнев. На данный момент из всех клеточных технологий в 90 % клинических протоколах применяются именно генно-модифицированные клетки. Это вовсе не означает коренное изменение генома, поэтому бояться метода нет оснований. 

    Что делать с протоколами?

    Чтобы клеточные технологии стали более доступными для пациентов, необходимо вводить их в клинические протоколы. Возможно ли это сделать сегодня? По мнению Юрия Шанько, закрепление метода в протоколах означает, что данная терапия должна будет использоваться во всех специализированных стационарах для всех граждан за счет бюджета, на что сегодня пока нет ни средств, ни кадров, ни инфраструктуры.

     
    Юрий Шанько
    заместитель директора по научной работе РНПЦ неврологии и нейрохирургии, член-корреспондент НАН Беларуси, доктор мед. наук, профессор
    Даже в областных центрах врачи еще не готовы использовать клеточные технологии, не говоря уже о районных больницах. А Минск захлебнется, если возьмет на себя всех нуждающихся.

    По мнению Михаила Потапнева, на данном этапе исходя из реальных возможностей страны нужно четко определить круг пациентов, которым без клеточной терапии не обойтись, и в первую очередь лечение именно этих патологий вводить в протоколы.

     
    Михаил Потапнев
    заведующий отделом клеточных биотехнологий РНПЦ трансфузиологии и медицинских биотехнологий, главный внештатный специалист Минздрава по клеточным биотехнологиям, доктор мед. наук, профессор
    К примеру, это необходимо при фармакорезистентности, когда только применение клеточной терапии оказывает терапевтический эффект, в том числе позволяет частично вернуть чувствительность к лекарственным препаратам.

    Пациенты: «Должен быть выбор»

    Пациенты хотели бы, чтобы качественная медицинская помощь была доступна и был выбор как для платежеспособных, так и для остронуждающихся пациентов.

    Стоимость лаборатории клеточных технологий с двумя рабочими местами около 100 тысяч долларов. Она позволит обеспечить 250–300 введений БМКП в год.

    Фотографии -  Евгений Креч

    Exit mobile version