10.10.2017
10.10.2017

Смерть ребенка в родах. Почему рождается горе?..

logo
Беременность и роды
3 5107
Размер шрифта:
  • A
  • A
  • A

Дети не должны умирать. Самый гуманный лозунг. И самый утопический. Иногда они умирают. Мы настолько от этого отвыкли, что каждый фатальный случай – резонансный. И чем больше знает и умеет медицина, тем больший с нее спрос. Тем выше требования и злее обвинения.

Что характерно: никого из сочувствующих и сопереживающих не интересуют причины трагедии. Важно найти виновного. Потому что тогда есть куда пустить потоки гнева и горя и, возможно, принять потерю. Знать причины – это всегда риск как минимум разделить ответственность. А эта ноша не каждому по силам.

У врачей нет  права обсуждать каждый частный случай публично. Но именно они видят общую картину такой, какая она есть: без прикрас и лишних эмоций. Пришло время рассказать правду.

Неестественная естественность

Беременность и роды. Казалось бы, куда естественнее: закон продолжения рода, которому подчинена вся жизнь на земле, и все такое. Но!

Морские черепахи раз в 2-4 года откладывают до 1,5 тысячи яиц. Из вылупившихся черепашат до возраста половой зрелости доживает 10, а то и меньше особей. Это естественный процесс продолжения рода с точки зрения природы. И естественный отбор.

Рождение ребенка на сроке 22 недель гестации (полных недель, которые прошли от первого дня последней менструации и до родов) и весом 500 грамм – это не естественно.

В корне неверно думать, что это очень маленький человечек, который слишком поторопился увидеть свет. «Созревание» плода за 20 недель вместо 40 – такого лозунга у природы нет. По каким-то причинам она отказалась от него и умыла руки.

Но люди, к счастью, не черепахи. У нас нет привилегии рожать потомство десятками за раз, зато есть разум.

Медицина – это то, до чего человек дошел в стремлении, в том числе, сохранять и приумножать род.

Это наш вызов природе, если хотите. Точнее, попытка возразить и преломить ситуацию в свою пользу, где и насколько это возможно. Поэтому 3 из 4 детей с экстремально низкой массой тела выживают и становятся людьми.

Как рождаются и становятся людьми те плодики, которые еще 10, 20, 30, 50 лет назад были обречены. Из-за грубых пороков сердца, незрелости легких, патологии центральной нервной системы, желудочно-кишечного тракта... Или просто потому, что не было возможности их спасти…

 
Александр Неровня
к.м.н., главный внештатный детский патологоанатом Минздрава, доцент кафедры патологической анатомии БГМУ
Смерть плода, ребенка – это всегда совокупность причин. Одна может быть ведущей, но она тянет за собой другие. Ошибочно полагать, что достаточно ее выявить, и это радикально изменит состояние от болезни к здоровью. У детей это всегда каскад событий. Как лавина, нарастающая стремительно и неотвратимо: легкие не справились, подключилась нервная система, потом глаза, почки… Врачи не всегда могут управлять и манипулировать этим сломанным механизмом.

Каждый случай мертворождения (к таким относится рождение мертвого плода, сроком гестации от 22 недель) и смерти ребенка в возрасте до 1 года по медицинским протоколам подлежит обязательному патологоанатомическому исследованию.

Потому что вскрытие – это не только констатация причин смерти. В первую очередь это поиск ответа, можно ли и как предотвратить фатальный исход подобных случаев в будущем. На данный момент медицина достигла очередной верхней планки.

 
Александр Неровня
к.м.н., главный внештатный детский патологоанатом Минздрава, доцент кафедры патологической анатомии БГМУ
В 2001 году специалисты детской патологоанатомической службы провели 1274 секционных исследования мертворождений и детской смертности (от 0 до 18 лет). На протяжении последующих 10 лет их количество сократилось более, чем в 2 раза. Если перевести цифры в реальность – это фактически прямой отклик клинической медицины на результаты наших исследований. Это смерти, которые удалось предотвратить, благодаря медицинским технологиям. Но последние 6 лет количество патологоанатомических исследований держится примерно на одном уровне. Это значит, дальше изменить что-то очень тяжело и обойти биологические законы пока невозможно: тот, кто слаб и нежизнеспособен, все равно погибает.

 
Александр Неровня
к.м.н., главный внештатный детский патологоанатом Минздрава, доцент кафедры патологической анатомии БГМУ
А вопрос жизнеспособности плода и здоровья детей – это прежде всего вопрос здоровья матери. Классическая триада: «здоровье матери - состояние плаценты - состояние ребенка» – единый комплекс, который определяет течение беременности и ранние этапы формирования плода. Именно на ранние этапы приходится основная доля причин смерти: 45% случаев, которые мы исследуем, - мертворождения. Потом – дети 1-го года жизни. Причиной их гибели чаще всего становится врожденная патология.

В сухих цифрах страшная картина младенческой смертности имеет вполне четкое выражение:

  • 60,7% - отдельные состояния, возникающие в перинатальном периоде.

Миллион и одна причина, связанные с той самой классической триадой: мать – плацента – ребенок, которые приводят к фатальному исходу вскоре после рождения (до 28 суток), даже, иногда, на фоне кажущегося благополучия (врожденная пневмония и другие врожденные инфекции, болезнь гиалиновых мембран, сепсис, геморрагические и гематологические нарушения…);

  • 23% - врожденные пороки развития (аномалии, деформации и хромосомные нарушения);
  • 3,7% - болезни нервной системы.

Причиной мертворождений плода в подавляющем большинстве случаев является антенатальная (в утробе) асфиксия (кислородное голодание), в 10 раз реже – интранатальная (в родах) асфиксия, кровопотеря, гемолитическая болезнь новорожденного, расстройства системы пищеварения…

Кому нужна эта констатация причин человеческого горя, с масштабами и глубиной которого ничто не может сравниться? Врачам, чтобы дальше искать возможность водить природу за нос? Отнюдь. Она нужна всем и каждому, кто собирается зачать ребенка или уже носит его под сердцем.

Потому что решение дать новую жизнь – это всегда вопрос права и ответственности, которая не может ограничиваться собственными знаниями.

К сожалению, причины фатального исхода часто являются отражением, насколько деформировано понятие ответственности в современном обществе.

Ответственность прАва

Право родить ребенка есть у каждой женщины.

Охрана материнства находится под конституционной защитой государства.

Права на охрану и защиту здоровья и жизни ребенка так же прописаны законодательно, как и предусмотрена ответственность за их несоблюдение.

Но ключевое здесь – ребенок – человек, который родился живым.

До этого момента на любом сроке беременности формально ребенка нет, есть плод. Даже если он гибнет в момент родов, он так и остается плодом, а не ребенком.

Во Франции жизнь плода защищена государственными законами спустя 10 недель после зачатия, в Дании – после 12 недель, в Швеции – после 20...

В подавляющем большинстве стран, включая нашу, жизнь и здоровье плода – зона ответственности матери.

Хорошо это или плохо, вопрос настолько глубокий и неоднозначный, затрагивающий сферу не только сугубо медицинскую, но и теологическую, философскую, социальную, даже политическую, что углубляться в него не имеет смысла: однозначного ответа не будет. Есть факт. И есть следствие.

 
Оксана Свирская
к.м.н., главный внештатный детский анестезиолог-реаниматолог МЗ РБ, заведующая отделением анестезиологии и реанимации с палатами для новорожденных РНПЦ «Мать и дитя»
Когда женщина беременеет, она начинает отвечать и за себя, и за плод. Она сама должна стремиться обследоваться, сдать анализы, пройти узи-скрининги, вести здоровый образ жизни, правильно питаться, если что-то беспокоит, вовремя обратиться за помощью… Потому что любое ее действие ставит под угрозу здоровье и жизнь ее будущего ребенка. Вроде бы прописные истины. Но некоторые женщины искренне не понимают, что во время беременности ведут себя неправильно. Простой пример: многие авиакомпании запрещают перелет женщинам на поздних сроках беременности, оценивая их риски и свою ответственность. В то же время есть беременные, которые считают своим долгом перед родами отправиться в далекое путешествие на самолете или в автомобиле. Выходит, авиакомпании больше осознают ответственность, чем будущие мамы!
 
Людмила Можейко
д.м.н., профессор, зав. кафедрой акушерства и гинекологии БГМУ, председатель Белорусского научно-практического общественного объединения «Ассоциация акушеров-гинекологов и неонатологов»
За рубежом женщина планово может попасть к врачу не более 3-4 раз в течение беременности. Поэтому она сама стремится пройти максимально полное обследование, а при малейшем неблагополучии обращается за медицинской помощью. Там нет такого понятия: чуть что, спасут. Есть четкое понимание: могут и не успеть спасти. А у нас организовано наблюдение беременной с ранних сроков, консультации врачей смежных специальностей и опытных кафедральных сотрудников, анализы, скрининги, плановые госпитализации... Врачи больше озабочены, чтобы беременность протекала нормально, и в том, чтобы вовремя решить возникающие проблемы, чем сама будущая мама. Такого же нигде в мире нет! При этом не всегда понятно: много внимания – плохо, мало внимания – тоже плохо. Сегодня только треть беременностей и родов протекают нормально, без осложнений. И мы, акушеры-гинекологи, понимаем свою ответственность. Потому что соматическое здоровье женщин ухудшается с каждым годом: «помолодела» онкологическая патология, сплошь и рядом патология сердечно-сосудистой и эндокринной систем; те инфекции, которые раньше считались условно патогенными, все чаще принимают патогенный характер, а плацентарный барьер не в состоянии от них защитить… Кроме того, на таком фоне женщины плюс ко всему стали позже рожать детей. Оптимальный возраст первых родов по биологическим параметрам 22-23 года. Но с учетом современных тенденций, мы пытаемся убедить женщин родить первого ребенка хотя бы до 27 лет, чтобы снизить риск осложнений и у нее, и у будущего малыша. Но, к сожалению, не все хотят нас слушать…

Вот это нежелание слушать и слышать очень часто становится фатальным. Слышите?

Русская рулетка

Формируется уродливая тенденция, иначе назвать это невозможно, к извращенному пониманию «естественного» родительства с полным отрицанием медицинского наблюдения и вмешательства, к отказам от любых манипуляций, которые могли бы предотвратить беду.

Женщина «лучше знает» - это игра в русскую рулетку. Иногда везет, иногда нет.

Если женщина вынашивает и рожает своего первого ребенка, полагаясь исключительно на свои ощущения, она не имеет морального права вещать во всеуслышание, как здорово и прекрасно ей было родить в собственной ванне (тут, впрочем, могут быть варианты), без мельтешения перед глазами медицинского персонала и разного рода вмешательств в «естественный процесс». Ей просто повезло.

Истинный узел пуповины, короткая пуповина, обвитие по принципу портупеи, преждевременная отслойка плаценты, слабость родовой деятельности в потужном периоде (и еще множество обстоятельств, но, пожалуй, и этого хватит) – это то, что даже для врачей в роддоме по объективным причинам может стать полной неожиданностью. Но там хотя бы больше возможностей предотвратить трагический исход. В собственной ванне шанс для плода стать ребенком при такой патологии – 0,0%.

Если женщина пишет отказ от рекомендованного прерывания беременности по медицинским показаниям, потому что она верит вселенной больше, чем врачам, установившим у плода патологию, несовместимую с жизнью, она не имеет морального права перекладывать вину за случившуюся трагедию на медицину, которая «не спасла и не предотвратила».

Если бы медицина могла все, люди жили бы вечно.

Если женщина с тяжелейшей патологией (со стороны сердечно-сосудистой или эндокринной систем, опорно-двигательного аппарата, или на фоне иммуносупрессивной терапии и т.д.) решила пойти ва-банк, рискнуть своей жизнью и родить ребенка, она должна понимать, что в случае чего, цена может оказаться вдвое выше.

Если женщина, получившая долгожданную беременность методом ЭКО, отказывается от редукции одного плодного яйца, несмотря на то, что это многократно повысит ее шансы иметь 1-2 здоровых детей, вместо 3 с высоким риском глубокой недоношенности, врожденных патологий и других осложнений, она должна отдавать себе отчет, что решение иметь все и сразу – целиком зона ее ответственности, последствия которой могут закончиться трагедией.

 
Оксана Свирская
к.м.н., главный внештатный детский анестезиолог-реаниматолог МЗ РБ, заведующая отделением анестезиологии и реанимации с палатами для новорожденных РНПЦ «Мать и дитя»
Потерять плод – это потерять беременность. Потерять новорожденного ребенка – это похоронить ребенка. Чувствуете разницу? Она колоссальная! Росчерк в формальном отказе – мелочь, по сравнению с готовностью осознать и принять ответственность.

Когда общество начинает бравировать расхожим выражением: раньше в поле рожали, никто почему-то не вспоминает другое, не менее расхожее утверждение: Бог дал – Бог взял. Да, мы живем в век высоких технологий, летаем в космос, научились спускаться под землю и вмешиваться в процессы естественного отбора, но от ураганов по-прежнему гибнут люди… В борьбе с болезнями и обстоятельствами тоже не всегда побеждают врачи. Но у них есть шанс попытаться. И он тем выше, чем меньше человек доводит ситуацию до критической. Иначе: Бог дал – Бог взял.

 

Материалы на сайте 24health.by носят информационный характер и предназначены для образовательных целей. Информация не должна использоваться в качестве медицинских рекомендаций. Ставит диагноз и назначает лечение только ваш лечащий врач. Редакция сайта не несет ответственности за возможные негативные последствия, возникшие в результате использования информации, размещенной на сайте 24health.by.

Читайте нас на Яндекс-дзен

3 5107

Журналист. Высшее образование. Член Белорусского союза журналистов. Стаж работы в профессии – 20 лет. Белоруска. Родилась в г. Ганцевичи Брестской области. В 2001 году окончила факультет журналистики Белорусского государственного университета по специальности «Журналистика». Работала специальным корреспондентом отдела экономики газеты «Белорусская нива», обозревателем отдела писем, обозревателем отдела социальных проблем газеты «Советская Белоруссия» (в настоящее время «Издательский дом «Беларусь сегодня»). С 2016 года - корреспондент собственный отдела интернет-проектов РУП «Редакция газеты «Медицинский вестник». С 2000 года является членом Белорусского союза журналистов (БСЖ). В 2002 году стала лауреатом премии БСЖ за лучшую журналистскую работу. В 2017 году – лауреатом премии БСЖ «Золотое перо».