У каждого героя этой рубрики — своя непростая история. Они не знакомы между собой, но есть кое-что общее: все они ненавидят звонки с незнакомых номеров. Потому что именно такой неожиданный звонок однажды разделил их жизни на «до» и «после».
Так случилось и с нашей сегодняшней героиней Татьяной, пережившей рак тела матки. Приводим ее историю от первого лица.
За работой о здоровье думать было некогда
Я все чаще ловила себя на мысли, что на рынке труда люди возраста 45+ находятся в уязвимом положении, хотя имеют достаточно опыта и знаний. Давно перешагнув этот рубеж, стала бояться потерять работу (я маркетолог), быть невостребованной. Трудилась не покладая рук, не разрешая себе сбавлять обороты, не считаясь ни со временем, ни со здоровьем.
Первый звоночек прозвенел лет пять назад, когда на плановом визите услышала от гинеколога, что необходимо дополнительное обследование, т.к. обнаружен то ли полип, то ли киста. Совет доктора не затягивать с решением этого вопроса пропустила мимо ушей: некогда, сейчас много важной работы.
Знала ли я, что это может плохо кончиться? Конечно, врач рассказала о возможных последствиях. Но казалось, что меня это не коснется, что пронесет…
Потом еще несколько раз другие гинекологи на плановых осмотрах напоминали о проблеме, но я снова отодвигала ее на потом. Вообще, врачи вели себя очень корректно: их задача — предупредить, пациент же сам ответственен за свое здоровье.
Тем временем у меня сменился руководитель, и я, боясь потерять работу, с удвоенным рвением выполняла служебные обязанности. Проработав в этой компании 18 лет, считала себя не заурядным, эмоционально вовлеченным сотрудником.
Однако не прошло и года, как директор пригласил в свой кабинет и предложил уйти по соглашению сторон… Оптимизация штата и все такое.
В шоке я даже не сразу нашла, что ответить. Даже не пыталась сопротивляться. Сломленная и обиженная, ушла в отпуск, чтобы собраться с мыслями и решить, как быть дальше.
И тут вспомнила, что вместе с рабочим местом скоро лишусь и медицинской страховки, поэтому решила напоследок воспользоваться ею по полной.
Побежала по врачам: записалась к терапевту, к эндокринологу (т.к. лишний вес и повышенный уровень глюкозы в крови), к хирургу и гинекологу.
И вот эта женщина-гинеколог впервые привела меня в чувство:
— Да как Вы можете так относиться к себе?! Вы что, хотите ко мне через 3 месяца с онкологией прийти? — отчитывала как школьницу на повышенных тонах.
А я не терплю, когда со мной так разговаривают. Но тут словно водой окатили — и я ее услышала.
Тот самый телефонный звонок
С предписанием, где черным по белому было написано: «рекомендовано хирургическое вмешательство», отправилась в поликлинику. Там сразу же назначили дату госпитализации в 6 ГКБ.
Операция по удалению того самого полипа длилась минут 20, и на следующий день меня уже выписали. Ничего не болело, самочувствие прекрасное.
А спустя пару недель раздался телефонный звонок с неизвестного номера. Тот самый, который врывается в жизнь каждого онкопациента и разрушает иллюзии, планы и даже семьи.
Пятница, на часах 8:20 утра. Снимаю трубку, и очень ласковый голос медсестры из поликлиники говорит, что мне нужно прийти к врачу в следующий вторник. Помню, что очень разозлилась, потому что уже знала зачем. Не испугалась, не расплакалась, а разозлилась из-за того, что я это услышала. Уже потом тряслись руки, дрожал голос, но в тот момент я не плакала.
Предстояли самые длинные в моей жизни выходные. В моем окружении ни у кого онкологического диагноза не было, и от этого было еще страшнее.
Во вторник я шла и знала, что мне скажут. Открыла дверь, и вот мы друг напротив друга. Участковый гинеколог — молодая девушка. Я разговаривала резко, на нервах, боясь дать слабину и расплакаться. А в ее глазах — ноль эмпатии, говорит сухими фактами. Спокойно выписывает документы. Возможно, это защитная маска. Или она просто не знала, как со мной, взрослой женщиной, разговаривать в такой ситуации. Возможно, не часто сталкивалась с онкологическим диагнозом.
Зашла заведующая, постарше. И этот человек уже был гораздо более эмпатичным, более вовлеченным, более приветливым…
Руки помощи
Страшнее всего было открыться детям. Я знаю, что значит осиротеть: моя мама умерла, когда мне было 35 лет. Я их берегла, как могла. Пусть они спокойно день рождения внучки отметят, пусть отпразднуют день рождения зятя. Пусть еще немножко побудут счастливы. Потому что скоро жизнь у нас у всех перевернется.
У меня хорошие отношения с дочерьми, очень теплые, дружеские, и я знала, чего им это будет стоить.
Понимаете, мне было важно оставаться для них прежней мамой — сильной, самодостаточной, способной разрулить любую проблему. И вот когда я собралась с духом, где-то на стадии принятия уже смогла им сообщить. На тот момент уже была назначена дата операции, сдано немало анализов.
Разговаривали в общем видеочате. Мы живем далеко друг от друга, общаемся в основном в мессенджере. Я не чувствую себя одинокой, у меня здесь есть сестра и подруги. Но в такие моменты хочется, чтобы дети были рядом, могли обнять…
Мысли о смерти, о том, что не выдержу боль, гнала прочь: еще ничего не известно наверняка, рано паниковать. Но где-то внутри прочно поселилась и нарастала тяжелая тревога.
Стала вспоминать, кто из моего окружения это пережил. И решилась позвонить бывшей коллеге, с которой были сложные отношения. Но я знала, что эта женщина очень сильная, перенесла мастэктомию около 10 лет назад.
Она очень удивилась моему звонку. Но стоило назвать диагноз, сразу все поняла. А потом говорит: «Помни, что ты не одна. Всегда можешь рассчитывать на меня — помогу, чем смогу. Если нужно поговорить, звони хоть днем, хоть ночью. Захочешь поплакать — звони в любое время. Если нужны деньги, я готова тебе их одолжить. Только, пожалуйста, не сдавайся. У тебя слишком много дел в этой жизни, и жизнь слишком интересна, чтобы ее терять».
Второй человек, о котором я вспомнила, — Наталья Иосифовна Белякова, врач-онколог, диетолог. Жизнь случайно-неслучайно свела нас: один раз встречались и пару раз разговаривали по телефону исключительно на рабочие темы.
Звоню Наталье Иосифовне, а в ответ: «Я готова с Вами встретиться прямо сегодня». Не могу говорить об этом без слез… Она нашла для меня время, нашла нужные слова. Очень внимательно посмотрела мои бумаги, и это был первый человек, который сказал: «Таня. Все будет хорошо. Видите, тут написано «эндометриоидная карцинома low grade», а «low» значит «легкая». Просто выполняйте рекомендации врачей. Вы же согласны на операцию?»
Этот вопрос застал врасплох. Как можно не дать согласия на операцию? Оказалось, многие люди очень боятся хирургического вмешательства и теряют драгоценное время.
Такое количество пациентов видела только в covid
Раньше я даже не могла предположить, какое огромное, невероятное количество людей сталкивается с онкологическими заболеваниями. Столько пациентов, как в поликлинике онкоцентра, я видела, наверное, только в covid. Постарше и молодые, девушки, парни, бабушки. Вот мужчина бережно ведет под руку свою престарелую маму. Впечатлил его взгляд, полный нежности. А вот девушка сидит молоденькая, очень красивая, ухоженная, а в глазах такая концентрация боли! Такое чувство, что она себя похоронила уже…
Врачи уставшие, работают без остановки.
В палате нас было трое: молодая женщина 28 лет, 59-летняя я и еще одна женщина постарше. Вот она была невыносима — ее страх был просто разрушающий, нетерпимый, капризный. Было очень тяжело и ей, и ее близким.
…Когда лечащий доктор сказала, что меня ждет лапароскопическая пангистерэктомия (удаление матки с придатками), я не сразу поверила, т.к. морально готовилась к полостной операции. Но чудеса действительно случаются: в понедельник утром меня прооперировали, в 14 часов я уже шла по коридору. А в среду выписали.
Прощаясь со мной, врач отдала эпикриз, рассказала, что я должна дальше делать, и пообещала лично позвонить через несколько недель, когда будет готова гистология.
Еще об одном чуде расскажу. В мае у меня 60-летний юбилей. Не хотела сначала праздновать, пока не узнаю результат гистологии, но потом решила провести этот день с близкими — сестрой, тетей, дядей. Посидели в кафе, погуляли по парку. Ближе к вечеру дома с сестрой и подругой открыли шампанское, и тут — входящий звонок от моего доктора.
С колотящимся сердцем выхожу в другую комнату и слышу: «Татьяна, у Вас все в порядке. Гистология отличная, ничего не надо делать — ни химиотерапию, ни лучевую, ничего».
Я только выдохнула: «И что мне делать?» — а в ответ: «Идите пейте шампанское. Сегодня можно». Это был самый дорогой подарок.
Переоценка ценностей
Знаете, что я поняла? Когда случается такое, нельзя оставаться с проблемой наедине. Должны быть люди, которым можно все рассказать. Ищите родную душу, без этого трудно.
Мы очень нужны нашим детям, нашим близким. Дочери звонили часто, поддерживали материально. И эти разговоры сильно помогали жить.
Сестра очень помогала, всегда была рядом. Близкая подруга буквально держала меня за руку все время.
Пару раз накрывала паническая атака, и я звонила Наталье Иосифовне. Вот она что-то мне такое говорила, профессионально «переключала», и я постепенно успокаивалась…
Спустя три месяца после операции я снова сдавала анализы, проходила обследование и с пакетом документов пришла на первый контрольный осмотр. Очень хорошую фразу сказала тогда доктор: «Идите, Татьяна Владимировна, и живите свою счастливую жизнь. Ждем Вас в следующий раз через полгода».
Хочу всем сказать: что бы ни случилось, важно тщательно выполнять назначения врачей. Вот в соседней палате лежала женщина с 4 стадией рака молочной железы. Она два года не обращалась за медицинской помощью, думая, что ранка на груди появилась из-за тесного бюстгальтера. А другая год ходила с огромным животом, думая, что просто поправилась...
Я сама целых пять лет была слишком занята, чтобы заняться своим здоровьем. Теперь же благодарна судьбе, что лишилась работы именно тогда, когда еще не было слишком поздно. Встретилась на днях с бывшим коллегой, и он заметил: «Ты как-то посвежела, улыбаешься, а всегда была такая серьезная». Я ответила, что теперь все время буду улыбаться. Вот сколько буду жить, столько буду улыбаться. Потому что мне дали шанс.
Тогда, в январе, бегая по врачам, я услышала еще одну плохую новость. Эндокринолог диагностировал сахарный диабет 2 типа. И сказал, что если не одумаюсь, то очень скоро меня ждут плачевные последствия. Я слишком долго не обращала внимания на свой лишний вес и на повышенный уровень глюкозы в крови. А теперь испугалась.
Одна из моих дочерей — нутрициолог, помогает другим наладить здоровое питание. Но разве есть пророки в своем отечестве? Она удивилась, когда я попросилась к ней в группу. Спросила: «Мама, будешь слушаться?» — «Буду». И вот за полгода, следуя ее советам, я похудела на 17 килограммов. Стала лучше себя чувствовать, легче двигаться. Придерживаюсь и советов Натальи Иосифовны, хотя не являюсь ее пациенткой. Так, регулярно делаю разгрузочные дни.
Еще спасало хобби. Я живу одна, и сложнее всего было оставаться наедине со своими мыслями. Чтобы не сойти с ума, с головой уходила в любимое дело: изготовление украшений. Садилась и часами перебирала, нанизывала бусинки, приводила в порядок свои запасы, смотрела красивые картинки и вдохновлялась новыми идеями.
Отвлечься помогали и детективные сериалы, как бы банально это ни звучало. Сериалы увлекают, и мысли улетают вслед за сюжетом.
В самый тяжелый период много читала. Но никакой рефлексии или сложных книг — нужны легкие, захватывающие произведения.
Сейчас будет еще одна избитая, но работающая истина: ничего не откладывайте на потом, потому что никто не знает, что будет завтра. Я три года назад купила подрамники и все хотела что-то нарисовать в гостиную. Мало того, я повесила эти подрамники на стену, и они три года висели пустые. А сейчас я нарисовала все, что хотела.
Начала делать давно запланированный ремонт. Одну из комнат мы с дочкой назвали «дофаминовая комната», потому что каждый уголок в ней — воплощение какой-нибудь моей мечты. Там много света, ярких красок.
Встречаюсь с друзьями, хожу в кино, театр, много гуляю.
К жизни нельзя относиться небрежно, нужно радоваться каждому дню, потому что он бесценен.