Вынужденная после детдома вернуться к родителям-алкоголикам, да еще и с младенцем на руках, Анна три года обивала пороги инстанций разных уровней. Ходила на приемы граждан как на работу, добиваясь реализации права на социальное жилье. Откуда только силы брались…
(Начало истории опубликовано 30 апреля).
Она отчаянно нуждалась в помощи, а ей говорили: у вас есть квартира, наводите там порядок и живите. Неважно, что в этом притоне 12 человек прописано и ребенку там находиться просто опасно... Но молодая мать изучила до запятых все документы, где говорится о правах сирот, и продолжала ходить и настаивать на своем. Понимала: по достижении 23-летия она утратит статус сироты, и тогда надеяться будет больше не на что.
Чем больше проходило времени, тем сильнее нарастала паника.
И наконец в одной из высоких инстанций нашелся чиновник, который стал вместе с Анной добиваться реализации ее прав. Хлопотал о снятии с нее или снижении родительских задолженностей. Объяснял, какие справки нужно сделать и куда отнести. Звонил в энергонадзор, просил учесть ситуацию и квалифицировать по-другому. Говорил, что не имели права отключать электроэнергию, т.к. в доме электроплиты и прописаны дети. Но на другом конце провода ему отвечали, что задолженность аж за 10 лет, потому и отключили — мол, быстрее оплатят.
Усилия оказались не бесплодны: за два месяца до 23-летия нашей героине выделили социальную квартиру. Она тоже была не в лучшем состоянии, но здесь можно было жить в безопасности.
Не дождавшись окончания тянувшегося месяцами ремонта, отказалась от услуг работников ЖЭСа. В старых деревянных рамах так и остались треснутые стекла. Ветхие трубы не поменяли, а замотали скотчем и покрасили. Окна тоже покрасили, да так, что форточка перестала открываться. Говорят: зачем вам открывать форточку? Тут и без того из всех щелей дует.
«Входная дверь скорее напоминала кусок фанеры: когда в прихожей горел свет, в общем тамбуре все было видно, — вспоминает наша собеседница. — Про слышимость и говорить не стоит. А межкомнатные двери выкрасили в мрачный серый цвет, и это добило окончательно. И так вся жизнь серая, а тут приходишь домой, и видишь этот мрак»…
Отказавшись от такого «ремонта», въехала как есть. Со временем сама потихоньку клеила обои, собирала деньги на двери, меняла окна, стелила на старые некрашеные полы линолеум.
Постепенно жизнь стала налаживаться. Анна даже отучилась в автошколе и купила машину. Познакомилась с молодым человеком, вышла замуж. Появился второй сын. Казалось бы, живи да радуйся …
Но муж стал выпивать. Жену, не прикасавшуюся к алкоголю, это очень раздражало. Узнав о новой беременности, понадеялась, что любимый человек одумается. А он и правда: закодировался, в который раз дал слово взять себя в руки. Вот только хватило его ненадолго.
Последней каплей стала госпитализация Анны с пневмонией. К тому времени, как женщине стало известно, что супруг в ее отсутствие принялся за старое, семимесячная дочка уже три дня провела в кроватке, а мальчики были предоставлены сами себе. Старший Леня кое-как менял ей подгузники и готовил молочную смесь. В кроватке кроха засыпала и просыпалась, днем или ночью, и когда совсем уже мокрая плакала, то отец обращал на нее внимание и переодевал, но чаще это делал Леня.
Когда Анна узнала об этом, позвонила из больницы сестре, и та забрала среднего Вадима и маленькую Дашу. Девочка потом долго боялась ложиться в кроватку, сильно плакала, помня о своем заточении. Спать соглашалась только на руках, и ее тете пришлось приложить немало сил, чтобы малышка стала спокойнее.
Тогда Анна приняла твердое решение оградить детей от пьянства отца. И после 10 лет брака супруги расстались.
Пневмония
Проблемы со здоровьем начались еще в школьном возрасте, после удаления аденоидов. Детдомовцы любили болеть, и особенно — лежать в больнице. Того, кто лежал в больнице, каждый день навещали. Воспитательница приносила что-нибудь вкусное, вокруг все жалели и заботились, а в школу ходить не надо. Ну чем не мечта!
Аня жаловалась, что не дышит нос. После обследования врач предположила, что причиной могут быть аденоиды. Предложили удалить, и девочка согласилась. Нос после этого нормально так и не задышал. Зато начались бесконечные пневмонии…
«Пневмония была раз в месяц стабильно, — рассказывает Анна. — Я в прямом смысле росла в 3-й детской больнице. Там и училась, преподаватели приходили в палату. Меня знали все медсестры, приносили угощения.
Выпишут – а спустя считанные дни стоило кому-то рядом чихнуть или ветер подует, и снова на больничную койку. Я уже не хотела этого: дети прибывают и выписываются, а ты там все время живешь. Самая затяжная моя госпитализация с пневмонией длилась с 5 декабря по 23 февраля».
Продолжала болеть и во время учебы в строительном училище, и потом. Только во время первой беременности организм стал менее уязвимым, но позже все возобновилось — с началом осени как попадала в больницу, так и проводила там всю зиму.
Леню в эти периоды растила старшая сестра, оставшаяся жить в квартире родителей (сейчас их уже нет, и братья-близнецы тоже ушли из жизни).
Пневмония перешла в хроническую форму, хрипы стали обычным явлением. Даже симптомов могло не быть, ни температуры, ни кашля, ни насморка, а снимок показывал пневмонию. А если уже температура поднялась, значит, совсем все запущено...
Поставили диагноз: бронхоэктатическая болезнь. Это когда в бронхах происходят необратимые изменения, развивается хронический гнойно-воспалительный процесс в бронхиальном дереве. Постоянно мучает кашель, сопровождающийся выделением гнойной мокроты. Лечение — антибиотикотерапия и бронхоскопический дренаж.
Врачи посоветовали Анне избегать контактов с людьми. Так она из мастера отделочных работ превратилась в курьера службы доставки. Перестала пользоваться общественным транспортом, постоянно ездила на машине, и болеть стала меньше.
Потом наступил период, когда долго держалась повышенная температура – около трех месяцев, а причину никак не могли найти. Поиски решения проблемы привели в Минский научно-практический центр хирургии, трансплантологии и гематологии, где наконец обнаружили вирус в легком, уничтожающий иммунитет.
Сделали операцию, удалили вирусный очаг. С тех пор прошло больше пяти лет, и за это время наша собеседница заболела лишь однажды, и то, признается, по глупости, когда находилась на холоде в легкой одежде.
Гепатит С
К сожалению, на этом проблемы со здоровьем не закончились. Во время второй беременности проходила обязательные обследования — выявили гепатит С. Это стало шоком.
«Всегда думала, что это болезнь наркоманов, а я с этим дел никогда не имела. Мужу не изменяла, а у него гепатит не нашли. Как и у отца Лени. Знаю, что передается болезнь через кровь. Перебрала множество возможных вариантов: в салоны тату не обращалась, в маникюрные тоже (куда строителю маникюр?). Разве только зубы лечила… Только правды уже не узнать», — рассуждает Анна.
Врачи стали настаивать на кесаревом сечении, т.к. это минимальный риск заразить ребенка. Объяснили, что придется отказаться от кормления грудью. Точнее, кормить можно, но до первых трещин. А трещины могут быть как наружные, так и внутренние, и если они образуются, то риск будет большой.
Рисковать не стала: и Вадим, и впоследствии Даша росли на искусственном вскармливании. Состояние их здоровья под контролем. Сперва стояли на учете в детской инфекционной больнице, регулярно сдавали анализы. У них все хорошо, с учета сняли. Теперь наблюдаются в детской поликлинике.
Сейчас Анна чувствует себя хорошо. Ей необходимо сдать анализ на вирусную нагрузку, чтобы врач мог назначить лечение. Пока пьет витамины для поддержки организма.
Мечта
У Анны есть мечта: построить большой дом. Из настоящих бревен! И покрыть их морилкой, чтобы сохранить структуру дерева. И чтоб мебель была деревянная. И камин. И большой бассейн во дворе.
Когда-то у нее была машина, которую удалось поменять на участок в восемь соток с небольшим домиком в Смолевичах.
В этом домике есть печка, уже провели воду. В прошлом году купила детям батут, в этом насобирали на каркасный бассейн. Никакого огорода, просто трава, солнце, покрывало, мяч, свобода все лето.
«Если Бог дал детей, то, как бы в жизни ни было тяжело, Он знал, что ты это выдержишь. Он не даст лишнего, — уверена Анна. — У меня не было нормального детства, поэтому стараюсь дать своим детям столько любви, сколько возможно. Я разрешаю им делать ошибки и не наказываю за плохие оценки, ведь не это в жизни главное. Они знают, что них есть надежный тыл, куда можно прийти с любой проблемой. Где поддержат и примут всегда».
О личной жизни Анна старается не загадывать. С детства мечтала иметь квартиру, машину и сына. Все это сбылось, и намного больше. А вот о муже как-то не мечтала. Может, из-за характера боевого: сама и дом построит, и ремонт осилит. На день рождения как-то получила в подарок электролобзик, на 8 Марта — шлифмашинку. И была счастлива. Еще есть болгарка, перфоратор, разный электроинструмент.
Дети мамой гордятся и в ответ на упрек в безотцовщине заявляют: «Наша мама нас обиду никогда не даст. Если придет — разберется не хуже любого папы».
Анна не чувствует себя одинокой. Рядом сестра, которая всегда придет на помощь, а еще Катя — бывшая воспитательница детдома, ставшая со временем близким, почти родным человеком, с которой можно поделиться самым сокровенным.
Екатерина Мальцева, бывший воспитатель детского дома, сейчас — координатор проекта Белорусской Ассоциации клубов ЮНЕСКО «Комплексная и устойчивая поддержка социально-уязвимых групп населения Республики Беларусь»:
– Дети в детдоме были разные, и многие склонны к проступкам. Только одни делают выводы, а другие нет. Аня быстро усвоила урок: страх подвести людей, которые о ней заботились, чувство ответственности взяли верх. Это честная девочка, которая быстро поняла, чем могут закончиться сделки с совестью.
На меня произвело впечатление то, как она боролась за право иметь свое жилье. Не сдавалась и упрямо шла и шла добиваться того, что ей было положено. Боролась изо всех сил, чтобы вырваться из ада и начать нормальную жизнь. Этот стержень был у Ани всегда. Если поставила цель – обязательно достигнет.
Мы тесно общаемся до сих пор, и я по праву могу сказать, что Леня (ему уже 16 лет), Вадим и Даша — мои внуки. С младшими приезжает ко мне по выходным, поддерживаем друг друга, делимся личным, как близкие люди.
Отсутствие рядом нормальной модели семьи сказывается, конечно, на жизни детдомовских детей. Все хотят иметь хорошего мужа, детей, строить счастливые отношения. Но часто не получается, потому что девочки подсознательно притягивают к себе мужчин, которые как-то, наверное, напоминают папу, хоть им и не очень этого хочется.
У Ани сложилась похожая ситуация. Но благодаря своему характеру она выстоит, я знаю. Она очень любит своих детей, и это дает ей силы.
Сейчас я работаю в Белорусской ассоциации клубов ЮНЕСКО. При поддержке Министерства здравоохранения совместно со Страновым офисом ЮНЭЙДС в Беларуси, а также организациями-партнерами из числа государственных и неправительственных социально-ориентированных организаций мы оказываем медико-реабилитационную и социальную помощь уязвимым группам населения.
Это разовая, но комплексная поддержка: сертификаты на приобретение продуктов, санитарно-гигиенические средства, гуманитарная помощь для взрослых и детей. Оплачиваем лекарства и БАДы нашим подопечным (людям, живущим с ВИЧ, с гепатитом, туберкулезом, страдающим зависимостями и таким, как Аня, одиноким мамам в трудной жизненной ситуации). Юридические консультации, психологическая и психиатрическая, наркологическая помощь, содействие в трудоустройстве — кому что необходимо.
Мы помогаем закрыть базовые потребности. Тогда человек скорее выйдет из кризиса, сможет увидеть другие возможности, не зацикливаясь больше на своих проблемах.
Много людей испытывают трудности, однако у каждого своя ситуация. Считаете, что у вас серьезные проблемы? Идите помогать людям. Возможно, на фоне их историй вы поймете, что не так у вас все и плохо...